Белокурая кокетка - Страница 9

— Мы здесь, — донесся приглушенный голос из большой гримерной за сценой. — Тут со мной Маргарет и Бен.

Помещение было заставлено манекенами с одеждой, которая завтра будет выставлена на всеобщее обозрение. Между ними ходили Фабио и два молодых дизайнера, чьи работы были включены в список показа, и придирчиво разглядывали наряды, стараясь не проглядеть ни малейшего брака, ни единой мелочи.

— Привет! — радостно поздоровалась с коллегами Элизабет.

Те молча посмотрели на нее, а затем вернулись к прерванному занятию. Оглядев в последний раз наряды, все четверо перешли к большому столу, заваленному цветными фотографиями тех же моделей. Обсудили порядок выхода манекенщиц, уточнили детали грима. Молодые художники освободились, но у Элизабет с Фабио осталась еще куча дел. Нужно было поговорить с осветителями, музыкальным оформителем, визажистами, чтобы к завтрашнему утру, когда состоится генеральная репетиция, все работало как единый отлаженный механизм — без задержек и неувязок.

За окнами смеркалось, когда усталые, но вполне довольные собой модельеры отправились перекусить на второй этаж заказанными заранее пиццой и прохладительными напитками. Отвечать на телефонные звонки было поручено секретарше.

— Бен и Маргарет нервничают, — сказала Элизабет и впилась зубами в аппетитный кусок горячей пиццы.

— Это же их первый показ, — ответил Фабио, следуя ее примеру.

Серебряная серьга блеснула в его ухе. Итальянец, даже если его в детстве привезли в Англию, всегда остается итальянцем. Молодой человек был буквально помешан на моде, обожал моделировать одежду, но еще больше любил красивых женщин, которые ее носят. Сам Фабио отдавал предпочтение черным футболкам и джинсам, но в отношении прически и обуви проявлял крайнюю щепетильность.

Элизабет подозревала, что он ходит к парикмахеру каждые три дня. На большинство людей он производил впечатление завзятого обольстителя, души общества, вечного заводилы и гуляки. И лишь немногие самые близкие друзья знали, какой он на самом деле.

Сеньор Грацио, как иногда в шутку называла его Элизабет, обладал чутьем бизнесмена, за обликом беззаботного бонвивана скрывался аналитический ум. Фабио, не жалея сил, заботился о процветании компании.

Элизабет обожала своего коллегу и друга, и чувства эти были взаимны. Но мысль о физической близости ни одному из них ни разу не приходила в голову.

— Ты какая-то задумчивая сегодня. Ничего не случилось?

Фабио всегда чувствовал, когда что-то беспокоило подругу, и готов был оказать любую помощь и поддержку. Иногда Элизабет даже злилась, что не может ничего скрыть от проницательного компаньона. Сейчас она была не расположена отвечать, поэтому молча пила из жестяной банки газированную воду.

— Мужчина, да? — продолжал допытываться Фабио. — Я его знаю?

Элизабет поставила банку на стол и потянулась за следующим куском пиццы.

— А почему ты так уверен, что дело именно в мужчине?

— Потому что под твоими прекрасными синими глазами лежат глубокие тени. — Фабио нежно улыбнулся. — Значит, ты мало спала, милая. А поскольку ты редко задерживаешься на вечеринках до утра, то вывод напрашивается сам собой.

— Точно так же я могу быть обеспокоена и завтрашним показом.

— Нет, не то, — уверенно покачал головой итальянец. — Но если не хочешь откровенничать, не надо.

Элизабет бросила на друга странный взгляд.

— Он был в числе гостей на последнем ужине у Аткинсов, — тихо начала она. — Надеюсь, мне не придется больше с ним встречаться.

— Понятно, — отозвался Фабио. — Он тебя взволновал.

— Нет, разозлил, — уточнила Элизабет. — Я не позволю ему стать для меня серьезной проблемой.

— Милая, боюсь, у тебя нет выбора, — с легкой усмешкой ответил итальянец.

— Почему ты так считаешь?

— Потому что ты, моя красавица, так привыкла есть мужчин на завтрак, что злишься, если кто-то из этой недостойной породы не проявляет к тебе должного интереса, — поддразнил ее Фабио. — Хотел бы я посмотреть на простого смертного, с которым тебе не удалось бы справиться с первого раза.

— Это не тот случай, — уверенно произнесла Элизабет.

— Почему же?

— Просто знаю, и все.

— Ладно. — Фабио поднял обе руки в примирительном жесте. — Доедай лучше пиццу.

— Я уже минут пятнадцать пытаюсь это сделать, но некоторые отвлекают меня разговорами… — Доев, она вытерла пальцы бумажной салфеткой. — Я помогу тебе прибраться и поеду домой.

— Чего здесь убирать? Пустая коробка из-под пиццы, пара банок и салфетки.

— Ну, раз так, — сказала Элизабет, вставая, — тогда я пошла. Чао!

На прощание она прижалась щекой к слегка колючему подбородку Фабио.

Презентация коллекции прошла блестяще. Как только выключили верхние лампы, оставив только подсветку подиума, приглашенные погрузились в восторженное созерцание. Каждую новую модель встречали аплодисментами, а когда четверо дизайнеров вышли, взявшись за руки, на подиум, их ожидала буря оваций. Такого успеха не ожидал никто.

После показа хорошо одетые мужчины и женщины неспешно прогуливались по ярко освещенному холлу, рассматривая развешанные по стенам фотографии и выставленные на манекенах платья и костюмы. Они пили шампанское из высоких бокалов и обсуждали новую коллекцию. Легкая музыка доносилась из динамиков, сливаясь с приглушенным гулом голосов.

Сегодня Элизабет надела короткое черное платье, туфли на шпильках, а светлые волосы зачесала назад. Каждую секунду к ней подходил кто-то из гостей, поздравлял, выражал свое восхищение. Еще приходилось отвечать на вопросы журналистов, ослепительно улыбаться, давать разъяснения, рассказывать о планах на будущее.